Принцип Верхотурова

В кубанской глубинке живет и развивается производство, руководитель которого, получая помощь государства, максимум отдает обществу.

…Как и договаривались, встретили меня в анапской Юровке коммерческий директор деревообрабатывающего комбината Валентина Котлярова и завпроизводством Татьяна Пелипенко. После этого весь договорной порядок командировки пошел прахом.

Начать с того, что обе встречающие вынужденно отвлекались (шла погрузка очередного КамАЗа, пришедшего с Запорожского участка фронта) и на вопросы чаще отвечали извиняющимся тоном: «Вот Юрьич скоро подъедет, он вам расскажет», имея в виду директора Михаила Юрьевича Верхотурова.

А уж когда появился Он — вихрь людей, слов, дел закружился с новой силой. И я поняла: просто рассказать об этапах развития данного предприятия, о государственных мерах его поддержки — не получится! Чтобы понять принцип работы завода, нужно начинать с принципов Верхотурова, его отца-основателя.

Забегая вперед, скажу: профессиональная и человеческая позиции директора Верхотурова очень похожи на закон, выведенный итальянским экономистом и социологом Вильфредо Парето. Он утверждал: правильно выбрав минимум самых важных действий, можно быстро получить максимальную часть результата.

Родился Михаил Верхотуров в советской тогда Караганде — столице угольного края. Если сложить общесемейный шахтерский стаж родителей, дедушек и бабушки, получится больше века — 125 лет. В семье сохранился факт из биографии деда Хрисанфа Никитовича, руководившего в тяжкие военные годы одним из рудников Восточного Казахстана. Глубокой ночью раздался телефонный звонок из Кремля. В трубке прозвучало сакраментальное: «С вами будет говорить товарищ Первый». Голос Сталина невозможно было не узнать. После приветствия он сказал: «Стране нужны вольфрам и молибден в больших объемах (эти переходные металлы позарез требовались для массового выпуска новых штурмовиков ИЛ-2. — Прим. авт.). Сделаете?»

—  Дед рассказывал, как рабочими всего рудника был совершен настоящий трудовой подвиг. И это запомнилось, — вспоминает Михаил Верхотуров и продолжает: — Во время моей службы на Кавказе, в военной юстиции, участвовал в расследовании причин и последствий наводнения в Грузии, землетрясения в Армении, разрушительных селей в Сочи и Туапсе. Но самым страшным свидетельством человеческого безрассудства из всего виденного считаю гибель огромного теплохода «Адмирал Нахимов» в Новороссийске. Катастрофа унесла восемьсот человеческих жизней из-за амбиций капитанов двух судов — никто не хотел уступить и избежать столкновения. Для меня это было особенно дико после въевшегося во все поры шахтерского бережного отношения к людям. Когда мы ехали на опознание, уже от Цемдолины был слышен горестный вой, стоящий в порту. С тех пор ненавижу тупых директоров. Считаю ненормальным руководителя, думающего только о своих интересах.

Потом, когда мы пойдем по производственным цехам, это генетическое стремление Верхотурова предотвратить любую, даже мало-мальски опасную ситуацию на рабочих местах станет первым, что бросится мне в глаза.

— Родители, несмотря на карьерные перспективы отца, переехали в конце восьмидесятых в Анапу из-за здоровья младшего брата, — продолжает Михаил.

Семья основала паркетное производство, однако долговечным оно не стало — сказалась конкуренция и появление на рынке новых материалов. Но тепло натурального дерева зацепило и уже не отпускало.

В 2000 году на участке со старой колхозной баней, приобретенной на аукционе, Верхотуров стал выращивать новое дело, решив: здесь будет образцовое предприятие по деревообработке. Разбрасываться не стал, основным видом деятельности выбрал «обеспечение санаторно-курортного комплекса ЮФО пляжной, парковой мебелью, детскими площадками из натуральных материалов».

Сегодня, вбухав в свое детище почти двадцать пять лет жизни, он с гордостью может констатировать: на юге России его производство точно одно из лучших! Это подтверждает и множество заказов, поступающих от крупнейших санаториев Черноморского побережья, Ростовской области, Ставрополья, отелей и гостевых домов Краснодара. География заказов расширяется и по итогам каждой выставочной экспозиции, которую помогает организовать краевое министерство промышленной политики, заслуженно продвигая изделия из Юровки.

После исторического предисловия Верхотуров ведет показывать свои владения. Они начинаются с просторного торгового зала сельского магазина. Банные печи, дворовые скамеечки, качели, двери, стулья-столы — все собственного производства. А еще — широкий ассортимент того, что может пригодиться в доме, на огороде, на подворье, начиная от водопроводных труб, резиновых галош и заканчивая хрустальными люстрами и изысканной посудой.

— Люди на селе не должны чувствовать себя в чем- то ущемленными в сравнении с горожанами, — объясняет свою позицию Михаил Юрьевич.

Тут же размещены склады деревянной продукции и металлопроката. На стеллажах весь товар, как в каталогах, разложен по размерам и наименованиям. Порядок армейский.

— Обратите внимание — за каждой дверью пожарная емкость на 200 литров, — указывает мой экскурсовод, пока шагаем на производство. В распиловочном цехе застаем роспуск древесины. Круглое бревно на наших глазах превращается в доски нужной, тщательно выверенной толщины. Это особенно важно для изготовления пляжных лежаков. Пока мастер меняет планшайбу на станке, директор похлопывает по корпусу станка — наш, российский, из Новосибирска.

— Восемьдесят процентов оборудования отечественное. Есть и уникальные единицы, созданные как «наш ответ на санкции».

Слушаю, а про себя удивляюсь: идет рабочий процесс, но на полу практически нет стружки.

Заходим в поддонный цех. Тут сборщик Александр Киносян с неуловимостью фокусника вкладывает в придуманный на заводе металлический шаблон деревянные заготовки. И с помощником в четыре руки пробивают они хитрые винтовые гвозди степлером. Не прошло и полминуты — прочный поддон в два слоя готов! Ни одного лишнего движения.

Но это еще не все. У готового поддона клиентоориентированно срезаются острые уголки, чтобы заказчик при погрузке не повредил брезентовое покрытие. Пустячок, а приятно.

— Эти поддоны закупает пищевое предприятие, — поясняет Михаил Юрьевич, — и древесина должна быть качественная, прошедшая особую сушку и обеззараживание. Все по ГОСТу. Но наши поддоны закупают и строительные организации. При всех нагрузках служат не менее трех-пяти лет.

Снова вижу в каждом цехе пожарные емкости. Короба для сбора обрезков. Опилки и стружка тоже тщательно собираются. Еще немного, и я узнаю для чего.

Проходим мимо высоких штабелей. Доски очищены от коры, высушены и уложены на подставки под навесом. За ними открывается целый ряд готовых белоснежных бунгало — ведь пляжи, как и телеги, нужно готовить зимой. Здесь же вижу собранные на заказ модули для спасателей, легкие навесы с топчанами.

И все это разнообразие изготавливается из высококачественного леса — сосны, ели, лиственницы, — который доставляется из Екатеринбурга, Сыктывкара, Красноярского края, Иркутской области. Для этих целей Верхотуровым приобретен трудяга-грузовик, колесит по всей стране. За один раз привозит 30 кубометров древесины.

Обращаю внимание на толстую пластиковую трубу, смонтированную на стене по диагонали, — зачем? А у рачительного хозяина, объясняют мне, не пропадает ничего, даже дождевая вода. Ее собирают в подземный резервуар объемом в 150 кубов. Слушаю своих спутников и понимаю, что завод в Юровке — как Ватикан в Риме — полная самостоятельность и автономия. Система водоснабжения, котельная, электроподстанция на 250 киловатт — все свое!

— Котельная работает на моем главном энергоносителе — дробленых щепках, — не скрывает гордости Михаил Юрьевич. — Вырабатываем тепло для всех цехов и — для сушильной камеры, где особое внимание уделяется температуре и влажности. В сушильной камере нового поколения мы можем вагон леса за три недели высушить и оборудовать два-три пляжа в Анапе.

…Вы когда-нибудь видели частное пожарное депо — с настоящей пожарной машиной, мотопомпой, брандспойтом, баками емкостью 1200 литров? Все это собрано в боевой готовности здесь, на заводе. Безопасность тотальная!

— Понимаю, ведь кругом сухое дерево.

Но Михаил Юрьевич меня поправляет:

— Кругом школа и детский садик. О селе тоже нужно думать.

Мы прошли участки ручной шлифовки, сборки, покраски и заглянули туда, где рождается совершенно новый ассортимент деревянных изделий. Он стал возможным только с прошлого года, когда предприятие получило серьезный заем от регионального фонда развития промышленности и обновило станочный парк машинами с числовым программным управлением. Такую меру поддержки краевых властей здесь не устают вспоминать с благодарностью. Оператор нового станка с ЧПУ, столяр-сборщик Владислав Токарчук творит настоящие чудеса. Умная машина, способная выточить любые узоры, сейчас вырезает мельчайшие детали российского герба. Сказочные и мультяшные фигуры для детских площадок, 3D-картины для террасной мебели, дизайнерские стеллажи и кресла — это и многое другое вызывает гордость за юровских производителей.

Кстати, об отечественном производителе. Речь о нем заходит у машины немецкого производства «с историей». Станок выпускает брикеты из спрессованной стружки, по свойствам горения схожие с углем. А «историю» мне Верхотуров рассказал такую:

— Они же все с нами в санкциях, и когда мы обратились к своему поставщику за обновленной версией компьютерной программы для этого станка, нам невежливо отказали. Я ответил дипломатично — мол, в телевизоре мы вас видели. Российские умельцы заменили немецкие мозги, разработав свою компьютерную программу. Работает «немец» как миленький!

А сейчас меня ждет удивление: те самые опилки, которых мы практически не наблюдали под ногами даже в самый разгар работы, оказывается, собираются по воздуховодам в бункер. И не случайно.

— Раньше раздавал их всем желающим, чтобы только избавиться, — говорит Михаил Юрьевич. — Теперь чистые опилки поднимаются в змеевик, обеззараживаются и просыхают, через сито попадают в матричную машину, где под давлением превращаются в пеллеты-гранулы. Все, что остается на сите, — в топку, а гранулы расфасовываем и продаем.

Позвольте, так это же знакомые по всем зоомагазинам края наполнители для животных! Верхотуров довольно улыбается:

— Главный результат работы нашего предприятия — мы совершенно, от слова «совсем», безотходные.

Но отлаженную как часовой механизм работу завода руководитель только собственной заслугой не считает. Коллективный труд и вклад каждого директор видит и ценит. А вот оценку командиров и рядовых из боевых подразделений артиллеристов, морпехов, разведчиков, штурмовиков в форме благодарственных писем или видео из блиндажей и окопов, — вот это бережет.

— Мы должны стать надежным тылом нашему фронту. Так было всегда и теперь должно быть, — без пафоса рассуждает внук героя-тыловика.

Каждую неделю (!) на небольшую площадку перед заводскими цехами въезжает КамАЗ, покрытый маскировочной сеткой, и становится на погрузку. Бойцы вместе с рабочими укладывают штабеля досок для строительства опорников и блиндажей, генераторы, дрова для буржуек, строительный инструмент — все, что нужно на передовой.

Этот уже привычный для заводчан процесс я и застала, приехав для знакомства с предприятием.

Специально заморочились вместе с бухгалтерией, посчитали: за время СВО деревообрабатывающий комбинат из Юровки отправил грузов на сумму более 30 миллионов.

— Да, мы закредитованы; да, тяжело. Но я твердо решил, — в глазах Верхотурова появляется стальной блеск, — помогали и будем помогать. Фронтовикам ни в чем отказа не будет.

Нет отказа у Верхотурова и двадцати семьям фронтовиков, их детям. Оказывает внимание не только в виде подарков к праздникам. Кому-то воду в дом провели, кому-то полы перестелили, мебель отремонтировали — поддержка по хозяйству очень существенная.

Карина МИРАКОВА.

Краснодар — село Юровка — Краснодар.

P.S. У Михаила Юрьевича кроме гордости за красавицу-супругу, отцовской любви к сыну-военврачу и доченьке, подающей большие надежды в хореографии, есть много эмоциональных привязанностей. Три забавных собакена, разговорчивый попугай, фруктовый сад…

А еще он увлекается мини-блогерством. Ну как блогерством… Просто говорит то, что считает общественно важным, что задевает и тревожит самого. Призывал односельчан к осторожности из ковидной палаты, куда, полуосипший, угодил с 80-процентным поражением легких. Записывал рассказы выживших ветеранов спецподразделения «Вымпел», закрывших собой 20 лет назад детей Беслана. Обращался к ученикам школы, носящей имя одного из них — Героя России Андрея Туркина, — с просьбой помнить, что такое быть настоящим гражданином.

Последние два года Верхотуров выкладывает ролики с передовой. Они поступают со всех участков фронта. Мне запомнился один. В подземной церкви-блиндаже, обшитой досками, привезенными из черноморского села Юровка, мальчики с орденскими планками вполголоса просили крепости сил перед боем. Смотрела — и сжималось горло… Бог в помощь вам, ребята.

А поддержку тыл вам обеспечит.